Двойным анахронизмом кажутся скептикам и «шеломы оварьскыя» (13). По мнению А. Мазона, форма прилагательного «оварьскыя» — книжная и заимствованная из языков Запада; в древнерусском языке «авары» назывались «обрами».37 Утверждение А. Мазона, однако, опровергается в двух планах: лексикологическом и историческом. Формы «аварескь», «авары», «аварскыи» были обнаружены Н. К. Гудзием в сербском списке XIII—XIV в. жития Панкратия: «...вси авареськь езыкь зело скврьньнь», «...мы аваревьска чедь есмы» и в русском списке XV в. «Откровения Мефодия Патарского»: «...и обладающе — бысть Вавилоньское царство ... аварами и египтяны» и др.38 Вполне вероятно, что аналогичные формы будут найдены и в других ранних русских и славянских памятниках и списках. Но уже и сейчас «оварьскыя» в «Слове о полку Игореве» — не лексический анахронизм.
«Шеломы оварьскыя» вполне закономерны в «Слове» и как одна из исторических реалий. Историческая оправданность в «Слове» «шеломов оварьскых» подтверждается, наконец, и наличием в контексте глагола-причастия «поскепаны»: «
...поскепаны саблями калеными шеломы оварьскыя». Глагол «поскепати» в значении «расщепить», «расколоть» известен и некоторым другим древнерусским памятникам. Ср.: «Пожгоша и
поскѣпаша иконы и кресты» в «Житии Стефана Сурожского» XVI в. и «и слышати страшно лом копейный и
скепания щитомъ» в Никоновской летописи.39 Причастие «поскепаны» как нельзя лучше поставлено на свое место как лексема, нашедшая семантическое соответствие в «шеломы оварьскыя» как реалии. Эта взаимная семантическая обусловленность делается совершенно ясной, если принять во внимание археологические данные, объясняющие особенности конструкции шлемов половцев. А эти данные говорят о том, что половецкие шлемы не были сплошь металлические, а делались из деревянных лубков-дощечек, которые скреплялись железными ребрами, связанными наверху металлическим шишом. На такую конструкцию половецких шлемов обратил внимание еще Н. П. Кондаков, написавший по поводу изображения воина на золотой кружке знаменитого клада из Нади Шент Миклош, найденного в 1799 г. в Венгрии, следующее: «На нашем воине как раз изображена такая коническая шапка, которой верх сделан или из кожи, или бумаги, или даже тонкого лубка и затем укреплен железными ребрами, связанными наверху металлическим шишом. Такого рода конический шлем найден в одной из половецких могил
... Устройство подобного шлема отлично объясняет темное выражение „Слова о полку Игореве“
... В этом тексте слово „поскепаны“ — „разбиты в щепы“ — совершенно точно отвечает половецкому шлему, составленному из деревянных лубков», — заключает Н. П. Кондаков.40 Таким образом, действие, выраженное глаголом «поскепати» — «расщепить», «расколоть», в наибольшей степени могло быть применено как раз к такому предмету, каким по археологическим данным был половецкий — аварский шлем. А из этого следует, что выбор редкого как лексема древнерусского глагола в нашей фразе — совсем не игра случая. Напротив, по всему видно, что он был обусловлен внутренним единством характера глагола-причастия и типичными конструктивными особенностями предмета, на который это действие направлялось. Из сказанного вытекает и второй вывод. Какой «сверхфилологической» интуицией должен был обладать фальсификатор для того, чтобы подобрать для данного контекста этот редкий глагол, смысловую целесообразность которого мы в состоянии установить путем кропотливого анализа 150 лет спустя?
И в заключение — доказательство филологического порядка. Если бы прилагательное «оварьскыя» было действительно поздней формой, как этого хочет А. Мазон, то оно должно было появиться в форме, засвидетельствованной поздними текстами, с начальным
а — «авар(ь)скыя». Форма же «оварьскыя» — более древняя, с начальным
о, отвечающим безударному, краткому
а (
α) греческого ’αβαρικός, что вполне соответствует фонетическим нормам заимствования древнеславянским из греческого.41 Неужели фальсификатор и в этой фонетической и исторической детали мог опередить знания своего времени?
Forrás: Н. М. Дылевский:
Лексические и грамматические свидетельства подлинности „Слова о полку Игореве” по старым и новым данным; in: Д. С. Лихачев szerk.:
«Слово о полку Игореве» – памятник XII века; АН СССР, 1962, 185–6.
